Идеальных вариантов не предвидится: как президентские выборы во Франции могут отразиться на её отношениях с Россией
6162
В апреле этого года во Франции состоятся президентские выборы, по итогам которых у одной из ведущих стран западного мира, возможно, сменится руководитель. В США и Германии такие перестановки уже произошли, место эксцентричного и непредсказуемого Трампа на посту американского президента занял Джо Байден, более жёстко настроенный к России и стремящийся к консолидации своих союзников, а Ангела Меркель уступила место канцлера ФРГ социал-демократу Олафу Шольцу, который, как оказалось, тоже стал для Москвы не лучшим вариантом. Теперь на очереди – Франция
Первый тур выборов пройдёт 10 апреля, но на победу в один тур кого-то из кандидатов рассчитывать не приходится, поэтому судьба президентского кресла будет решаться во втором туре 22 апреля. Если говорить о взаимоотношениях России с Евросоюзом и США, то хуже уже практически некуда, поэтому при новом французском президенте всё, вероятно, останется как есть. Впрочем, при определённом раскладе хуже быть тоже может.
У действующего главы Пятой республики Эммануэля Макрона конкурентов становится всё больше. 15 января о своём участии в гонке объявила бывшая глава Минюста Кристиан Тобира, выступающая на левом фланге французской политики. Однако её вряд ли можно причислить к фаворитам кампании, поэтому и французским избирателям, и российским экспертам, и дипломатам следует сосредоточиться на трёх других фигурах: президенте Макроне, кандидате от «Республиканцев» Валери Пекресс и хорошо известной своими пророссийскими и антинатовскими взглядами Марин Ле Пен, возглавляющей крайне правое «Национальное объединение».
Очевидно, что победа Ле Пен стала бы наилучшим вариантом для российского руководства. Её президентство оказало бы такое же разрушительное, дезорганизующее влияние на ЕС и НАТО, как президентство Трампа, только с тем отличием, что во Франции президент имеет гораздо больше реальной власти и меньше противовесов, чем в США. Российская сторона демонстрировала явную поддержку Ле Пен на прошлых выборах 2017 года, когда политик приезжала в Москву и в период предвыборной кампании встречалась с президентом Путиным. Она выступала за снятие санкций с России, говорила о признании Крыма российским, а её партия, тогда носившая название «Национальный фронт», получала кредит от Первого русско-чешского банка, половина которого принадлежала компании «Стройтрансгаз» Геннадия Тимченко.
Последний факт в своё время вызвал во Франции политический скандал. Тогда Макрону с трудом удалось обойти Ле Пен во втором туре, но в этот раз повторение этого противостояния стало маловероятным.
У Ле Пен на правом фланге появился серьёзный конкурент, который отберёт у неё часть голосов её нишевого электората. Это журналист Эрик Земмур. Он объявил о старте своей кампании 30 ноября прошлого года и на волне своей скандальной репутации, поддерживаемой радикальными взглядами и неполиткорректными высказываниями, какое-то время держался, по данным соцопросов, на втором месте, уступая лишь Макрону и обходя свою основную соперницу Марин Ле Пен с результатом 13%. Впрочем, сейчас его выход во второй тур выглядит уже почти несбыточным. Земмур слишком явно не вписывается в современное французское общество с его преобладающими европейскими ценностями толерантности и демократии. «Пока у Земмура нет ничего, кроме обличений понаехавших и призывов сделать Францию снова великой, а на фоне пандемии население гораздо больше волнуют экономические проблемы, ограничения и собственное здоровье», — отмечают аналитики издания «Профиль». С этим мнением солидарен и эксперт Российского совета по международным делам Алексей Чихачев.
«Фактически Ле Пен и Земмур смотрят в одном и том же направлении, призывая «сделать Францию снова великой», вернуть суверенитет в экономике и регулировании миграций, защищать традиционные ценности и культуру. Разница состоит в том, что первая использует для этого более мягкие формулировки, тогда как второй совсем не стесняется в выражениях, из-за чего регулярно получает обвинения в расизме, сексизме и исламофобии. В результате оба кандидата пока зависли в диапазоне 12-16%, уступая не только Макрону, но и Пекресс. Так что приход крайне правых к власти в том или ином варианте сейчас кажется крайне маловероятным», поясняет эксперт. Одним словом, второго Трампа, на сей раз с парижской пропиской, можно не ждать. А значит для Кремля во французских выборах остаются умеренно плохие варианты.
Один из них – вышеупомянутая председатель совета региона Иль-де-Франс, кандидат от «Республиканцев» Валери Пекресс. Госпожа Пекресс относится к лагерю центристов, вновь набирающему силу на фоне заката эпохи агрессивного популизма в Европе и США. Специалисты называют её преемницей политики президентов Ширака и Саркози, но экстраполировать хорошие франко-российские отношения при этих лидерах на сегодняшние условия нельзя. Можно, конечно, вспомнить предложение Николя Саркози поставить Москве французские вертолётоносцы «Мистраль», что стало актом высшего доверия двух стран, но после 2014 года все подобные проекты были, хоть и не без труда, свёрнуты под давлением партнёров Парижа. Поэтому от Пекресс ждать похожих актов доброй воли, и тем более призывов снять с России санкции и возобновить полноценное сотрудничество не приходится.
Политолог Чихачев ожидает, что внешняя политика Пекресс в случае её победы будет близка к Макрону. А именно эти два кандидата, скорее всего, сойдутся во втором туре. Лишним подтверждением хороших шансов Валери Пекресс на выход во второй тур являются не только симпатии французов к ней лично, о чём свидетельствуют некоторые последние соцопросы, но и востребованность самой партии «Республика», весьма удачно выступившей на прошлогодних региональных выборах и разгромившей праворадикалов из «Национального объединения».
И, наконец, главный претендент на президентство, а вернее на его продолжение – действующий глава Французской Республики Эммануэль Макрон. Несмотря на то, что у разных слоёв общества за 5 лет накопилось к нему множество претензий, а в левых кругах он приобрёл репутацию «президента богатых», рейтинги главы государства дают ему хорошие шансы на успех. Ни один кризис, будь то выступления «жёлтых жилетов» или последствия пандемии, не привели к долговременному падению популярности Макрона. Сегодня Макрон может рассчитывать на поддержку примерно 25% избирателей в первом туре, к которым присоединится часть умеренного левого и правого электората на втором этапе. Ему есть, что предложить своим гражданам. Стержнем программы является стратегический план «Франция-2030», в котором описаны меры для успешного развития страны в ближайшем будущем. Акцент сделан на высокотехнологичной промышленности, зелёных технологиях, инвестициях в здравоохранение и поддержке внутренней рождаемости. Всё это привлекает предпринимателей, образованный слой населения и жителей крупных городов.
Но вне зависимости от того, победит на выборах Макрон или Пекресс, отношения с Россией останутся примерно на том же уровне. При всей приверженности идее усиления Евросоюза оба политика не собираются всерьёз дистанцироваться от США и НАТО. Даже скептические высказывания Макрона в отношении североатлантического альянса на поверку оказались ничем иным, как стремлением продемонстрировать собственную геополитическую значимость. В действительности Франция, порой выражая своё особое мнение, в целом следует общим курсом со своими союзниками во взаимоотношениях с Кремлём: сочетание диалога и сдерживания. И самое худшее, что сейчас может сделать Москва – вновь начать в открытую поддерживать своих сторонников из крайне правых политсил. Следует вспомнить, как прошла первая совместная пресс-конференция Путина и Макрона после победы последнего на выборах 2017 года. Тогда российские СМИ и высшее руководство демонстрировали поддержку Ле Пен, но ставка оказалась проигрышной. И Макрон первое время жёстко высказывался по всем чувствительным для Москвы темам от положения ЛГБТ на Кавказе и ограничений работы НКО в России до нелестных отзывов о представителях ряда государственных российских СМИ, работу которых Макрон назвал лживой пропагандой. Сейчас риск отдать симпатии не тому человеку слишком велик, и тогда можно вдобавок к геополитическим разногласиям получить личную неприязнь следующего французского лидера. Нейтралитет и невмешательство способны если не улучшить франко-российские отношения, то хотя бы не навредить им ещё больше.