Запрещено всё, что не разрешено. Минкульт всерьёз берётся за цензурирование театрального искусства
8166
Вряд ли можно считать новостью настойчивое стремление чиновников завладеть правом на единственно верную точку зрения на то, что должно быть морально-нравственными ориентирами общества. Защита «традиционных ценностей» стала основным трендом культурной политики государства. И сейчас разворачивается очередной акт этой борьбы за «нравственное здоровье» сограждан, которая теперь ведётся в сфере театрального искусства. Правда, сами представители драматургии этому, кажется, не слишком рады
Накануне председатель Союза театральных деятелей РФ Александр Калягин опубликовал свою реакцию на проект указа президента, подготовленный при участии Минкульта. Документ носит претенциозное название «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Естественно, что является такими духовно-нравственными ценностями, высшее руководство страны намерено определять единолично. По крайней мере, угрозы этим ценностям в проекте указа уже прописаны: США, зарубежные НКО и транснациональные корпорации. А кто-то ещё сомневался, что Google и Microsoft только и думают, как бы подорвать моральный дух россиян и разрушить их духовные скрепы?
В общем, министерство культуры предлагает положить конец тлетворному влиянию Запада через подмостки российских театров. В предложениях ведомства говорится, что необходимо ввести контроль на предмет соответствия театральных постановок целям госполитики в сфере культуры и не оказывать поддержку репертуару, который будет признан для этих целей неподходящим. Калягин напомнил министерству, как по-другому называется такой контроль.
«Как видно из текста проекта: все, что не связано с сохранением традиционных ценностей, не нужно, более того, запретно. А как же тогда будет развиваться культура? А как же тогда эффективно доносить свои традиционные ценности и повышать роль России в мире без постоянного развития художественного языка? А как же тогда при готовящемся контроле, а попросту говоря, цензуре (запрещенная, напомню, нашей Конституцией), будет осуществляться творческий эксперимент?», — вопрошает Калягин.
Он добавил, что искусство – это отражение реальной жизни со всеми её особенностями, достоинствами и недостатками. Если всё свести к темам, объявленным традиционными, развитие искусства просто-напросто прекратится. Для любого творческого человека тезисы очевидные, но не для министерства культуры. Калягин резюмирует, что до 4 февраля на портале проектов нормативно-правовых актов будет идти общественное обсуждение этого документа, и призывает оставлять там свои мнения. Интересно будет почитать суждения других представителей театрального мира по итогам обсуждения.
Но, как замечает господин Калягин, всё это мы уже проходили. Наша страна прожила без цензуры лишь пару десятилетий. До этого в культуре безраздельно правил Главлит – главный цензурный орган СССР, который занимался предварительной проверкой книг, газет и журналов, запрещал к показу или предписывал вырезать отдельные сцены из пьес, кинофильмов и т.д. Старшее поколение прекрасно помнит, насколько обогатился выбор книг, фильмов и музыки в годы перестройки, когда хватка Главлита начала ослабевать под давлением демократизации. Теперь можно заменить слова «социалистические ценности» и «пролетарская мораль» на «традиционные духовно-нравственные ценности», и мы получим те самые цели госполитики в сфере культуры.
Первые заявления о том, что пора брать театры под централизованный контроль, прозвучали ещё в августе прошлого года. Тогда общественный совет при Минкультуры порекомендовал начать проверки постановок на соответствие стратегии нацбезопасности России. Глава совета Михаил Лермонтов утверждал, что запретов не будет, будут лишь рекомендации руководству театров. Однако с такой «компромиссной» точкой зрения были согласны не все. К примеру, близкая к властям консервативная организация «Офицеры России» сходу направила обращение в СК, когда им показалось, что в спектакле «Первый хлеб» театра «Современник» присутствует оскорбление ветеранов. Правда, в монологе главной героини скорее можно было усмотреть оскорбление советского строя послевоенного периода, чем ветеранов, но это, с точки зрения защитников традиционных ценностей, ещё хуже. Следком в итоге проверку постановки провёл, а театр был вынужден изменить слова актёров.
При этом на прошлогоднее предложение общественного совета тогдашний министр культуры Ольга Любимова ответила, что ведомство по закону не может вмешиваться в творческую деятельность театров. Она добавила, что соответствие постановок стратегии нацбезопасности могут оценивать лишь компетентные органы, но не сам Минкульт. Утешение, конечно, слабое. Для искусства в целом не слишком важно, кто именно будет мешать его развитию – министерство культуры или современный аналог КГБ. К тому же, как следует из нынешнего проекта нормы, раскритикованного председателем СТД, законы, в случае необходимости, можно и подкорректировать. Впрочем, когда государственная необходимость становится особенно острой, Минкульт действует и без всяких новых законов. У близких к театру людей наверняка ещё свеж в памяти скандал вокруг постановки «Тангейзер», содержание которой не устроило РПЦ. Тогда директора новосибирского театра уволили, а режиссёр стал фигурантом уголовного дела по статье об оскорблении чувств верующих. Суд, впрочем, состава преступления в его действиях не нашёл. Но время идёт, и позиция госорганов, похоже, становится всё жёстче. Мысль о том, что можно просто не брать билет на спектакль, если он вам не нравится, их почему-то не удовлетворяет. Видимо, для нынешнего политического руководства их ценности важнее свободы творчества. Но стоит напомнить, что попытка силой заставить всё население страны верить в единственно разрешённые идеалы уже предпринималась. Тогда это были идеалы коммунизма, а ценностями стали подчёркнутый коллективизм, приоритет государства над личностью и враждебность ко всему несоциалистическому миру. Удался ли тот эксперимент – ответ даёт 1991 год.