Конфликт вокруг Тайваня рискует перейти в горячую фазу
179
На фоне вооружённых конфликтов в Украине и на Ближнем Востоке напомнила о себе ещё одна горячая точка, в которой противоречия ещё не приводили к боевым действиям, однако такая угроза существует постоянно
Китайская армия в рамках учений «Совместный меч – 2024B» начала масштабные морские и воздушные манёвры вокруг Тайваня. Представители вооружённых сил КНР заявили, что учения направлены на сдерживание стремления Тайваня к независимости, проверку боеготовности разных родов войск и отработку блокады острова. Президент частично признанного Тайваня Лай Циндэ созвал срочное совещание по вопросам обеспечения нацбезопасности и сообщил, что Тайбэй по-прежнему привержен принципам мирного диалога и выступает против эскалации, однако при необходимости готов защищать себя.
США серьёзно обеспокоены китайскими военными манёврами вокруг Тайваня и координируют свои действия с союзниками в отношении данной проблемы. Так ситуацию прокомментировал представитель Госдепартамента Мэттью Миллер. Он добавил, что в Вашингтоне считают действия китайской армии чрезмерными и необоснованными, и призвал Пекин к сдержанности. Издание New York Times напомнило, что учения НОАК стали реакцией на выступление президента Циндэ, который накануне по случаю Национального дня Тайваня напомнил, что КНР не имеет права представлять на внешней арене 23-миллионное население острова, и что Тайбэй не собирается подчиняться политике Пекина.
Юридический статус Тайваня остаётся неопределённым с 1949 года, когда на остров эвакуировалась проигравшая гражданскую войну в материковом Китае армия Гоминьдана. Формально Тайвань не объявлял о своей независимости и именует себя Китайской Республикой, намекая, что правительство в Тайбэе является единственным законным органом власти для всего Китая. КНР, в свою очередь, считает тайваньскую администрацию незаконной, а остров – одной из своих провинций. После того, как в 1990-х годах Пекин смог договориться с Великобританией и Португалией о передаче под его суверенитет Гонконга и Макао, неподконтрольность Тайваня остаётся последним препятствием на пути объединения всего Китая под властью компартии. Независимым государством Тайвань признают лишь несколько небольших стран Океании и Латинской Америки, а остальное мировое сообщество официально придерживается принципа одного Китая, однако с важными оговорками: силовой захват острова для его воссоединения с Китаем считается недопустимым. На этих позициях много десятилетий остаются и США, де-факто являющиеся главным союзником тайваньской администрации. Непризнание независимости не мешает Соединенным Штатам поддерживать военно-техническое сотрудничество с островом. Последний пакет военной помощи более чем на полмиллиарда долларов президент Джо Байден одобрил в конце сентября.
Официальный Пекин такой статус-кво категорически не устраивает. Китайские власти настаивают на возврате фактического контроля над Тайванем и осуждают любое сотрудничество с правительством, которое они называют «сепаратистским». Напряжённость вокруг Тайваня начала расти после того, как в августе 2022 года тогдашний спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси прибыла на Тайвань, став первым за много лет представителем США столь высокого ранга, посетившим остров. Тогда китайская армия также проводила крупные учения, которые, однако, уступают по масштабу и характеру заявленных целей нынешним манёврам.
Следующим фактором потенциальной эскалации стали президентские выборы на Тайване, прошедшие 13 января 2024 года, по итогам которых победу одержал кандидат от Демократической прогрессивной партии Лай Циндэ, работавший вице-президентом в администрации прошлого главы частично признанной республики Цай Инвэнь. ДПП и её нынешний лидер Лай Циндэ считаются сторонниками окончательной независимости, тогда как Гоминьдан, несмотря на своё прошлое, сейчас выступает за более тесное сотрудничество с КНР. Впрочем, по словам директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василия Кашина, в последнее время Гоминьдан также немного сдвинулся в сторону идей суверенитета. Хотя Циндэ сразу сообщил, что в ходе своего президентского срока он не собирается объявлять о формальной независимости острова, в Пекине результатами выборов остались недовольны, о чём открыто заявляли китайские чиновники.
На фоне сохранения власти в руках недружественной Китаю ДПП Пекин не только стал чаще проводить военные манёвры вблизи острова, но и активизировал дипломатические усилия по делигитимации тайваньской администрации. И эта политика принесла определённые результаты. Несколько стран, ранее признававших независимость Тайваня, отозвали своё признание и установили дипотношения с КНР. Хотя этот успех носит лишь символический характер, Китай своей работой на международном уровне показывает, что тайваньская проблема для него становится всё более насущной.
При этом другие стороны противостояния, по сути, не выказывают никакого желания эскалировать ситуацию и отказываться от устоявшегося статус-кво. Президент США Джо Байден, хотя и обещал защищать Тайвань в случае вооружённого вторжения китайской армии, всячески подчёркивал желательность мирного разрешения конфликта и готовность США признать воссоединение Китая, если оно произойдёт без применения силы и по взаимному согласию. Аналогичной позиции придерживаются и в Евросоюзе. Проблема заключается в том, что сами тайваньцы не испытывают ни малейшего желания становиться частью КНР, особенно после того, как Пекин волюнтаристски отказался от соблюдения принципа «одна страна, две системы» по отношению к Гонконгу и подавил протесты жителей этого специального административного района, выступавших против полного перехода под жёсткое китайское законодательство. Тайвань идти по этому пути не захотел и вряд ли захочет в обозримом будущем. А пока договорённости о воссоединении нет США намерены поддерживать обороноспособность острова на случай выбора Китаем силового сценария. Именно эта поддержка Вашингтона раздражает китайские власти, что позволяет предположить, что в случае её прекращения Китай мог бы предпочесть путь усиления давления каким-либо договорённостям, чтобы достичь своей конечной цели – возвращения контроля над Тайванем.
По поведению западных союзников Тайваня понятно, что воевать с Китаем за остров или по какой-либо иной причине там совершенно не хотели бы. Таким образом, риски возможного вооружённого конфликта полностью зависят от действий самого Пекина. И некоторые специалисты предполагают, что Китай в итоге может пойти на вооружённый сценарий.
Так, китаевед Николай Вавилов на фоне сегодняшних учений предположил, что КНР считает действия США направленными на формирование независимой тайваньской нации и потому может готовиться к военной операции по поддержке тех сил на Тайване, которые выступают за воссоединение с Китаем. Об изменении подходов Пекина к тайваньской проблеме, по мнению эксперта, говорит в том числе проведение уже вторых за год масштабных учений, чего раньше не случалось. Схожего мнения придерживается и эксперт по международным отношениям, профессор Александр Ирхин. Он считает, что Китай сейчас стремится показать свою силу в регионе и готовится к реальным действиям. А предвыборный период в США, где принятие любых сложных решений сейчас затруднено, является лучшим временем для такой подготовки.
Переход к решительным мерам в тайваньском вопросе действительно нельзя исключать, ведь председатель КНР Си Цзиньпин лично и неоднократно обещал добиться возвращения Тайваня. А экономические или дипломатические рычаги могут оказать влияние на Науру или Никарагуа по вопросу отказа от признания Тайваня, но не на сам Тайвань.
Как отмечает политический обозреватель Максим Легуенко, прокитайские настроения в тайваньском обществе по-прежнему не являются позицией большинства, однако для председателя Си возвращение Тайваня уже становится вопросом сохранения власти, поскольку если данное обещание не будет исполнено, сомнения в его лидерских способностях могут возникнуть у политической оппозиции внутри самого Китая.
Между тем, вооружённое столкновение из-за Тайваня может стоить мировой экономике до $10 трлн, поскольку его результатами станут разрыв многих логистических и торговых цепочек и нанесение огромного ущерба промышленному и технологическому потенциалу противоборствующих сторон. И самым пострадавшим может оказаться Китай, поскольку его экономика и так находится не в лучшем положении, а разрыв связей с западными странами может нанести по ней тяжелейший удар. Ведь Китай по-прежнему сильно зависит от иностранных технологий и экспортных рынков сбыта своей продукции. Легуенко констатирует, что лучшим выходом из ситуации могло бы стать сохранение статус-кво и поиск новой модели мирного сосуществования Пекина и Тайбэя. Но для этого Си Цзиньпину нужно как минимум поставить долгосрочное благополучие Китая на первое место. Будут ли расставлены приоритеты так – большой вопрос. В противном случае противостояние может перейти в горячую фазу со всеми вытекающими последствиями для самого Китая и для глобальной экономики.