Чего ждать от внешней политики Турции после президентских выборов?
3333
Завтра в Турции состоится первый тур президентских выборов, исход которых до сих пор остаётся неопределённым
Согласно последнему опросу, проведённому исследовательской компанией ORC, победу может одержать единый кандидат от оппозиции Кемаль Кылычдароглу, набрав 51,7% голосов избирателей, а действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган получит около 44%. Если этот сценарий реализуется, выборы завершатся в первом туре. Если же ни один из кандидатов не наберёт свыше 50%, второй тур состоится 28 мая. Впрочем, пока невозможно с уверенностью сказать, насколько близкими к реальности могут оказаться любые социологические данные. Все эксперты сходятся во мнении, что разрыв между соперниками окажется минимальным. Востоковед Станислав Тарасов призывает не ориентироваться на данные соцопросов, поскольку они могут быть заказаны как оппозицией, так и правительством либо какими-то другими компаниями, и в зависимости от этого отдают предпочтение тому или иному претенденту. Политолог предполагает, что Эрдоган сделает всё возможное для победы в первом туре и, по мнению Тарасова, у действующего турецкого лидера это может получиться.
С другой стороны, директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров считает, что вероятен второй тур, и победа оппозиционного кандидата вполне реальна. Он отметил высокий интерес турецких граждан к выборам, поскольку недовольные Эрдоганом именно сейчас увидели реальный шанс добиться перемен. По словам Багдасарова, за 20 лет своего правления Эрдоган «многим поднадоел», а усугубляют ситуацию экономические проблемы последних месяцев – гиперинфляция и нестабильность национальной валюты. Кроме того, за несколько дней до голосования свою кандидатуру снял один из четырёх претендентов Мухаррем Индже, и голоса его сторонников, скорее всего, достанутся Кылычдароглу.
Понятно, что в случае победы Эрдогана внешнеполитический курс Турции останется во многом прежним. Вернее, он будет столь же сложно прогнозируемым и подверженным эмоциям одного человека – президента Эрдогана.
Внешнюю политику Турции при действующем лидере раскритиковал в том числе его соперник Кылычдароглу. Он заявил, что действия Эрдогана и чрезмерная зависимость внешней политики страны от его решений нанесли ущерб международной репутации Турции. Кандидат от оппозиции пообещал, что в случае его прихода к власти будет восстановлена роль государственных институтов в формировании внешнеполитического курса, будут предприняты усилия для восстановления доверия союзников по НАТО и налаживания дружественных отношений с другими странами.
Внешнеполитическую стратегию Эрдогана действительно нельзя назвать сбалансированной и предсказуемой. Президент известен не только своим стремлением расширять влияние Турции на Ближнем Востоке, в Закавказье и Центральной Азии, которое называют «неоосманской политикой», но и недипломатичными решениями, не раз приводившими к конфликтам в том числе с ближайшими союзниками, а также с другими странами региона. В период президентства Эрдогана Турция оказывала жёсткое давление на Израиль по поводу прав мусульман в еврейском государстве, неоднократно шла на эскалацию традиционных территориальных споров с Грецией по поводу островов в Эгейском море и жёстко оппонировала Франции по целому ряду международных вопросов. Поводов для ссор с США у Эрдогана также нашлось немало. Достаточно вспомнить противостояние в Сирии из-за контроля над территориями компактного проживания курдов и закупку российских систем ПВО С-400, приведшую к американским ограничениям против оборонной отрасли Турции. Одним словом, в вопросе доверия западных партнёров к Турции восстанавливать действительно придётся многое.
В последнее время некоторые внешнеполитические конфликты, подогреваемые Эрдоганом, пошли на спад. Так, Анкара решила пойти на нормализацию отношений с Израилем и восстановить дипломатические контакты, чтобы скоординированно реагировать на другие вызовы в ближневосточном регионе. После катастрофического землетрясения в феврале 2023 года наметилось потепление и в греко-турецких отношениях. Афины оказали Турции масштабную гуманитарную помощь, после чего стороны договорились способствовать преодолению разногласий и поддержанию добрососедских отношений.
Однако конфликтных зон во внешней политике Турции всё ещё очень много. И не везде просматриваются позитивные перспективы после выборов. Так, президент Кипра Никос Христодулидис не ожидает существенных изменений в позиции Турции по кипрской проблеме, даже если на выборах победит оппозиция. Это мнение отнюдь не выглядит безосновательным. Остров Кипр разделён надвое по национальному признаку ещё с 1974 года. Тогда турецкая армия вторглась в республику и заняла её северную часть, населённую преимущественно турками-киприотами. Операцию спровоцировало намерение кипрского руководства, пришедшего к власти в результате госпереворота, инициировать присоединение острова к Греции. Через некоторое время под протекторатом Анкары на занятой турецкими войсками территории была провозглашена Турецкая республика Северного Кипра, признанная только самой Турцией. Переговоры об урегулировании конфликта идут под эгидой ООН несколько десятилетий и до сих пор не привели к успеху. За это время в Турции сменилось несколько правительств с разными внешнеполитическими установками, и было бы наивно ожидать, что приход к власти Кылычдароглу приведёт к автоматическому решению проблемы. В случае с Кипром в кои-то веки можно сказать, что причина кризиса не в Эрдогане. Правда, и здесь курс действующего турецкого лидера был скорее эскалационным. Звучали даже предположения, что для поднятия своего предвыборного рейтинга Эрдоган может пойти на аннексию северного Кипра. Хотя эти опасения не оправдались, президент Турции развил на данном направлении заметную активность. Целью турецких властей стало оказание давления на международное сообщество для достижения подвижек в легитимации Турецкой республики Северного Кипра. При наилучшем для Анкары развитии событий ТРСК должна быть признана в качестве суверенного государства на уровне ООН. В случае прихода к власти турецкой оппозиции ждать быстрого урегулирования, конечно, вряд ли стоит. Но по крайней мере можно рассчитывать на снижение остроты проблемы. Если Кылычдароглу действительно нацелен на улучшение отношений с союзниками по евроатлантическому сообществу, есть надежда как минимум на возобновление многосторонних переговоров по Кипру, прерванных в 2017 году. В текущих условиях даже такой результат можно будет считать положительным.
Наконец, неясной остаётся судьба российско-турецких отношений в случае смены власти в Анкаре. Эрдоган был для Москвы непростым, но уже знакомым партнёром, с которым можно было договариваться даже по самым сложным вопросам. Что касается Кемаля Кылычдароглу, его позиция по России выглядит двойственной. С одной стороны, политик пообещал не рвать связи с Россией и даже продвигать мирную инициативу по Украине. Также кандидат от оппозиции обещает не препятствовать расширению НАТО, что означает скорое принятие Швеции в альянс. Такой ход событий также не отвечает интересам безопасности РФ. Семён Багдасаров считает, что приход к власти Кылычдароглу в экономической сфере не должен негативно повлиять на российско-турецкое сотрудничество, поскольку лидер Республиканской народной партии не намерен отказываться от взаимовыгодных контактов. Однако и здесь есть нюансы. В частности, трудности могут возникнуть у проекта по строительству «Росатомом» АЭС «Аккую», так как Кылычдароглу не относится к горячим сторонникам этой стройки. Политолог Хакан Аксай уверен, что присоединения Турции к антироссийским санкциям ждать в любом случае не стоит, а вот усилия Анкары по сохранению зерновой сделки будут продолжены. Однако если оппозиция возобновит процесс присоединения Турции к Евросоюзу, общий внешнеполитический баланс страны может сместиться в сторону ЕС. Для России главный вывод заключается в том, что в случае победы Кылычдароглу придётся налаживать связи с теми политическими силами, которые сейчас относятся к оппозиции, а этого Москва до сих пор не делала. И в нынешних геополитических реалиях процесс этот простым точно не будет.