Сама себя заказала? Депутат Мосгордумы Екатерина Енгалычева под прицелом информационного общества
4853
Помните, как у Маяковского? «Слава. Слава, Слава героям!!! Впрочем, им довольно воздали дани. Теперь поговорим о дряни…» Под «дрянью» поэт разумел мещанство и, вероятно, неразрывно связанное с ним двуличие: когда на публику транслируется кристальная честность и несгибаемая приверженность идеалам, а поступки в частной жизни весьма далеки от заявленных норм
И сейчас, тема, поднятая Маяковским без малого сто лет назад, актуальна как никогда: чуть ли не ежедневно в информационном пространстве появляются материалы, рассказывающие о двойной морали некоторых публичных персон, прямая обязанность которых — следить за исполнением закона. Достаточно вспомнить недавнее расследование ФБК, в котором «поставлено на вид» вероятное наличие у супруги прокурора Москвы Дениса Попова недвижимости на сумму порядка 3 миллионов евро.
А разве мало других чиновников, живущих вроде бы на одну зарплату, но при этом позволяющих себе то, что не все фигуранты списка Forbes могут позволить?
«Обнимаю, брат»
Проблема в том, что в информационном обществе невозможно утаить практически ничего. Вся информация о бизнесе, связях, аффилированности, доходах должностных лиц содержится в открытых источниках. Да и с источниками закрытыми при наличии определенных навыков не возникает проблем. Вдобавок, почти все сказанное медийными персонами тиражируется почти со скоростью света, и столь же быстро становится предметом обсуждения. Человек, выполняющий определенные общественные функции, как на ладони — хочет он того или нет…
Поэтому диалог власти и общества сейчас строится на принципиально ином уровне. Если раньше общество чаще всего выступало в роли просителя, то сейчас — в роли строгого судьи, или, в лучшем случае, в роли равноправного партнера. И те чиновники или депутаты, которые это еще не поняли, которые по старой привычке позволяют себе определенные вольности, периодически получают ощутимые информационные оплеухи. Такие, как, например, недавнее послание Артемия Лебедева главе Чечни Рамзану Кадырову, которое дизайнер опубликовал на своей странице Facebook.
Кадыров, по версии СМИ, сказал, что допустимо сажать, пугать и убивать людей, распускающих сплетни и устраивающих раздоры. Лебедев возражает ему, говоря, что никто не вправе отнимать у человека жизнь, кроме того, кто ее дал — Бога.
«Уважение нельзя завоевать силой. Силой можно завоевать только страх. Вспомни об этом, когда будешь наставлять свой народ в следующий раз. И держи своих псов на цепи, пожалуйста. Обнимаю, брат», — так закончил свое послание Лебедев.
Жертва или заказчик?
Менее заметный, но тоже показательный публичный диалог происходит в настоящий момент между депутатом Мосгордумы от КПРФ Екатериной Енгалычевой и журналисткой Лесей Рябцевой. Енгалычева позиционирует себя как непримиримый оппозиционер, а Рябцева указывает ей на некоторое, мягко скажем, расхождение между политическими заявлениями и стилем жизни народной избранницы.
Так, 9 ноября на видеохостинге YouTube появился ролик, в котором некий блогер рассказывает, как ему якобы пришел «заказ» на публикацию неких материалов, компрометирующих Енгалычеву. И за все это ему обещали заплатить 10 тысяч рублей. Никаких фактических доказательств «заказа» не приводится, за исключением писем на электронную почту. Которые, в теории, можно и самому себе написать.
Об информационной компании, якобы развязанной против нее, сообщает в Facebook и сама Енгалычева – мол, все это за ее «принципиальную позицию по отстаиванию прав москвичей». Мелькали даже заявления, что администрация президента персонально ополчилась на оппозиционного депутата.
Леся Рябцева, судя по всему, отнеслась к этой информации с недоверием.
«Енгалычева на голубом глазу заявляет, что теперь все, кто будет плохо о ней отзываться - это купленные за 10 тысяч наймиты АП. Нам смешно, АП смешно, всем смешно, кроме Екатерины и её команды престарелых технологов, застрявших где-то в 90-х», — пишет Рябцева в своем Telegram-канале.
Вполне возможно, кто-то действительно счел это гениальным PR-ходом: объявить себя жертвой проплаченной информационной травли — и тогда любые материалы, характеризующие деловые качества и нравственный облик, будут восприниматься обществом критически. Однако у общества есть и другие критерии оценки достоверности информации.
«Екатерина (бесплатный непрошенный совет сейчас), писать будут всегда и везде, чтобы вы ни делали, главное, чтобы по чести, знаете, чтобы у того, что пишут не было под собой основания. Например, как история о невыплаченном вами декретном пособии сотруднице с 1,5 годовалым малышом. И даже невыплаченный штраф по этому поводу, два годка уже прошло — штраф все висит. Забегались на выборах? Не успели позаботиться о своих же, пока хаяли других?», — оппонирует Рябцева Енгалычевой.
Есть желание, но нет возможности?
Разумеется, история, описанная Лесей Рябцевой — далеко не единственная. Как уже рассказывалось, почти каждое действие человека современного информационного общества оставляет следы. И следы, оставленные Екатериной Енгалычевой, представляют ее, прямо скажем, не в лучшем свете. Эти следы (в том числе и документы) вызывают множество вопросов: как к юридической чистоплотности народной избранницы, так и к ее моральному облику.
Конечно, вся информация еще будет детально проверяться. Нуждаются в добротном исследовании подробности того, как бизнес покойного друга Енгалычевой Сергея Скуратова, предположительно, перешел в ее ведение — якобы вопреки желанию наследников предпринимателя. Есть данные и о том, что нынешние матримониальные планы Екатерины, вероятно, несколько выходят за рамки общепринятых моральных устоев. Ну а про историю, связанную с невыплатой декретного пособия сотруднице, говорилось выше…
Не все просто и с работой: имеются сведения, что в деятельности депутата, возможно, есть серьезные финансовые нарушения.
Часто приходится слышать: мол, не стоит выносить в информационное поле определенные вещи. Но Екатерина Енгалычева — публичный человек, а к публичным людям (особенно к тем, кто делает заявки на переформатирование столичного парламента), всегда будет приковано самое пристальное внимание.
Так уж повелось, что к оппозиционерам определенная часть общества предъявляет значительно более высокие нравственные требования, чем к представителям власти. Вероятно, люди боятся повторений старых историй о том, как пламенные борцы с системой, дворцами, дорогими машинами и яхтами, на волне этой борьбы приходили во власть. А через некоторое время яхты, машины и дворцы появлялись уже у них…