Что изменится в России после решения суда по Навальному?
1162
Мнения экспертов относительно политических перспектив разделились
Во вторник, 2 февраля состоялся суд над Алексеем Навальным. Оппозиционеру, находившемуся в СИЗО «Матросская тишина», заменили условный срок на реальный: с учетом домашнего ареста он проведет в заключении 2 года и 8 месяцев.
После оглашения этого решения сторонники политика стали собираться на Манежной площади. В итоге, пишет «Интерфакс», было задержано порядка 1500 участников акции (в это число, вероятно, вошли и те, кого задержали в течение дня у здания Мосгорсуда).
Многие пользователи соцсетей сочли, что применение силы к участникам акции, возможно, было чрезмерным.
«Полицейское насилие в отношении протестующих у нас и раньше случалось, но здесь есть одна вещь, которая принципиально отличает нынешнюю ситуацию от тех, что мы видели до сих пор. Это позиция наблюдателей — того самого «молчаливого большинства». Раньше большинство это не ассоциировало себя с протестующими; оно вообще не очень понимало, чего эти люди хотят и чего им на месте не сидится (по этому поводу у меня был недавно отдельный текст, ссылку дам в комментариях). Так вот это самое большинство — будучи не в состоянии понять мотивы протестующих — в конце концов, соглашалось с властями по поводу того, что это американские наймиты и не сильно возражал против насилия в их адрес. Ну а чего с наймитами церемониться?! Сейчас всё меняется. Протестные настроения проникли в такие народные глубины, куда они раньше никогда не проникали», — написал на своей странице в Facebook политтехнолог Аббас Галлямов.
Как повлияет решение суда по Алексею Навальному на протестное движение в России? Об этом мы спросили экспертов.
Олег Молчанов политтехнолог, политический юрист:
«Вся внутренняя политика, вероятно, по факту перешла в руки силовиков — как во время военного положения. А на войне гражданские законы не действуют и прав тот, у кого есть оружие. Фактическое военное положение очень многое поменяет в жизни каждого человека. И для подавляющего большинства граждан эти перемены будут отрицательными.
На внешнем «фронте» настанет время «круговой обороны» и ухода из многих международных организаций и договоров. На какой-либо диалог рассчитывать не стоит, мы увидим дальнейшее закручивание гаек: ограничение интернета, деятельности любых общественных объединений и так далее. В таком формате режим вполне сможет существовать. У нас есть в качестве примера Венесуэла, из которой уехали почти все люди с высшим образованием. Продовольственные пайки там получают только силовики, и они будут защищать Мадуро от 80 процентов населения, желающих его сменить. У силовиков есть оружие.
Та же самая картина, возможно, будет и у нас. Российскую элиту, имеющую интересы на Западе, силовики потихоньку выдавят за рубеж. Это не касается ближнего круга Путина, против которого санкции, конечно, будут, но несерьёзные. Нарушать их право собственности условный Запад, думаю, не станет. Мы идем по тому же пути, что Венесуэла и Белоруссия, с небольшим отставанием. Что касается выборов, тут, предполагаю, тоже ждать ничего не стоит. В бюллетенях, скорее всего, останутся только кандидаты, согласованные властью, и победа любого из них не станет проблемой. Даже если будут какие-то оппоненты. Здесь опять же нужно вспомнить белорусские выборы, на которых, возможно, итоговые цифры никак не зависели от содержания ящиков для голосования».
Валерий Ивановский, политтехнолог, клинический психолог:
«После того как Навальный создал ФБК (признан в России иностранным агентом — прим.ред.),ставшее сегодня брендом, я бы даже сказал — иконой, государство пробовало несколько раз перехватить повестку, создавая различные симулякры: начиная с ОНФ и заканчивая какими-то проектами вроде антикоррупционного фонда Дмитрия Романенко. Но все это, можно предположить, выглядело в духе известного афоризма «пчелы против меда». Количество инициатив не переходило в качество. Никаким региональным ОНФ, конечно, и не снились расследования о коррупции первых лиц региона. В результате создать какой-то реальный противовес тому, что делает Навальный и его команда и перехватить повестку, у власти так и не получилось. Хотя возможности были.
Что касается ситуации с последним расследованием и приговором Навальному, власть, похоже, пропустила удар и не смогла дать никакого достойного ответа. С точки зрения восприятия государства собственными гражданами и международным сообществом это, мне кажется, серьезное поражение. Я не говорю, что за ним немедленно последует демонтаж системы, но, мне кажется, мы достигли определенной точки бифуркации, в которой общественный зарос на перемены стал как никогда острым. Думаю, попытки чиновников, ответственных за информационное направление, представить происходящее действием каких-то вражеских спецслужб, а предпринимаемые меры — противодействием этим спецслужбам, не принесут какого-то ощутимого результата и не смогут переломить общественные настроения.
Пришло время, когда государству нужно отвечать на поставленные вопросы содержательно, а не силовыми методами. Невозможно занять оборонительную позицию и постоянно прятаться от общества: это будет игра с предсказуемым итогом. Я думаю, сейчас сложилась ситуация паритета между обществом и государством, которая должна стать отправной точкой для реализации нового сценария — с отказом от репрессивной политики и проведением реальных реформ. В случае, если власть все-таки захочет реализовать сценарий дальнейшего «закручивания гаек», она, вероятно, столкнется с противодействием внутри самой себя и очевидно, с противодействием мирового сообщества. Предполагаю, сил тех стран, дипломаты которых присутствовали на вынесении решения по Навальному, хватит, чтобы экономически «задавить» Россию, которая во многих государствах по-прежнему воспринимается как сырьевой придаток и, вероятно, сильно отстает в сфере высоких технологий.
Насколько мне известно, сегодня многие представители экспертного сообщества настроены пессимистично – считают, что власть будет действовать линейно. Я же надеюсь на здравый смысл – хочется верить, что точка бифуркации, о которой мы говорили выше, станет точкой отсчета серьезной реформы отношений власти и гражданского общества».