«Следователей жалко»: преподаватель криминологии НИУ ВШЭ рассказал о сложностях выявления случаев педофилии
8705
18 января Госдумой принят закон, допускающий пожизненное лишение свободы педофилам-рецидивистам, а 10 февраля во время заседания рабочей группы по законопроекту о защите детей от педофилии возник спор между депутатами Ириной Яровой и Юрием Синельщиковым относительно нужды в данном законопроекте
10 февраля во время заседания в Госдуме представитель МВД Александр Авдейко сообщил, что рост случаев педофилии в прошлом году составил 11%, из которых 44% — случаи внутри семей. Однако здесь не все так однозначно.
Преподающий более двадцати лет уголовное право и криминологию в НИУ ВШЭ специалист Александр Федотов рассказал о специфике случаев выявлении педофилии в России.
«Распространена ситуация, когда мужчину средних лет оговаривают в педофилии. Представьте себе ситуацию: он вступает в брак с женщиной, у которой уже есть ребенок от другого брака. Если резко ухудшаются отношения и дело близится к разводу, то у матери ребенка может возникнуть желание отомстить мужчине, например подговорив несовершеннолетнюю дочь (или сына, что реже), чтобы вместе дать ложные показания на следствии. Проблема в том, что следственные органы боятся оказаться защитниками педофилов, поэтому они склонны отвечать требованиям матери и дочери. Во-первых — их (обвинителей, — прим. ред.) двое, поэтому доверять им выгоднее с точки зрения следствия, а во-вторых, если следователи не будут им доверять, их будут подозревать в получении взятки со стороны мужчины», — рассказал Федотов изданию «Нос».
Заинтересованность в совершении подобных действий, по словам эксперта, также может быть обусловлена получением наследства и эксплуатацией права наследования родителями, которых молодые люди часто «вынуждены терпеть».
«Данная проблема отцов и детей, связанная с тем, что старшее поколение может влиять на младшее через угрозу лишения наследства. Довольно часто встречаются ситуации, когда родители, в частности отец, обладает доминирующим характером. Взрослые дети при этом часто не склонны подчиняться родителям, возникают конфликты, появляются угрозы лишения наследства. В связи с этим дочь, например, может сказать отцу, что в случае лишения заявит на него в правоохранительные органы за ее якобы растление в малолетнем возрасте», — рассказывает собеседник издания.
Такие случаи вряд ли носят массовый характер, однако волна обвинений в педофилии, особенно характерная для западных стран, может быть признаком их корреляции с индивидуалистическими ценностями, о чем также рассказал Александр Федотов. В то же время случаи педофилии, подлежащие расследованию, тяжело поддаются достаточному для вынесения приговора анализу. Это связано со многими факторами, в связи с чем на следователей оказывается сильное давление, и приговоры часто оказываются необъективными, отметил специалист.
«На самом деле следователей жалко. Если представить ситуацию, когда к вам приходит мать с ее, к примеру 13-летней дочерью, и заявляет о том, что по отношению к ее ребенку было совершено подобное преступление, которое не оставило никаких следов насилия, принять решение очень сложно. Вы не можете даже провести полиграфологическую экспертизу. У нас полиграфологи отказываются тестировать детей до 14 лет», — объяснил Федотов.
По словам эксперта, следователи, которые вынуждены в таких случаях принимать решения, попадают под сильное давление общественности, поскольку оно склонно вставать на сторону обвинения, что делает процесс подобным средневековому процессу инквизиции — все, кто хоть как-то вставал на сторону защиты, автоматически сами становились преступниками.
Давление на следователей, как заметил специалист, порождает у них «страх перед презумпцией невиновности», когда приговор нельзя вынести из-за отсутствия доказательств с обеих сторон, но оправдать обвиняемого опасно для репутации как следователя, так и самого обвиняемого, которого будут подозревать в даче взятки.
Как отличить реальное насилие от инсценировки и манипуляции «Нос» узнал у психолога, специалиста в области автобиографической памяти Анны Край.
«Понятно, что человек в детстве не может пойти и подать заявление в полицию самостоятельно, поэтому подобные случаи рассматриваются уже в более взрослом возрасте. Но давайте будем честными: в ситуациях домашнего партнерского насилия и, особенно, педофилии, обычно есть хотя бы кто-то, кто может свидетельствовать, например, об ухудшении состояния ребенка после каких-то эпизодов. То есть там должны быть какие-то косвенные доказательства. Если человек проходит через длительный бюрократический процесс дачи показаний, и они остаются одними и теми же из раза в раз — он скорее всего говорит правду», — рассказала специалист.
По мнению Анны Край, нужно понимать одно очень важное правило, которое распространяется как на сексуализированное насилие во взрослом возрасте, так и в детстве: «Если человек приходит и дает показания, он проходит через довольно адскую машину правосудия, ему или ей нужно довольно много подробно рассказывать об эпизодах насилия, и люди в условной психической норме обычно не соглашаются на то, чтобы проходить такие неприятные процедуры».